Коалиция амбиций неустойчива

Как в ближайшее время будут складываться отношения между Молдовой и Приднестровьем, если учесть, что участники правящей коалиции не выработали унифицированную геополитическую доктрину, а, по-прежнему, находятся на разных рубежах? Во время визита в Кишинев и Тирасполь, министр обороны России Сергей Шойгу сделал искомые заявления по этой теме, комментарии к которым мы сегодня публикуем.

 Василий Тарлев — президент Международного Конгресса промышленников и предпринимателей, экс премьер-министр РМ.

— Визит министра обороны Российской Федерации в Республику Молдова, приуроченный к 75 годовщине Ясско-Кишинёвской операции, положившей начало освобождению Балкан от немецко-фашистских захватчиков, уже внёс новые нотки в разрешение молдо-приднестровского конфликта. Предложения, озвученные Сергеем Шойгу, могут в скором времени сыграть решающую для нашей страны роль. Ликвидация военных складов в Колбасне, по моему мнению, положит начало истинному объединению Молдовы, а это значит, что будет создано единое экономическое и информационное пространство РМ, без которого немыслим ни наш внутренний, ни международный успех. Я продолжаю видеть Республику Молдова в образе страны-интегратора. Наше нейтральное государство может и должно стать надёжным мостом, с активным и выгодным двусторонним движением между Востоком и Западом.

Иван Грек — доктор истории, политолог, экс депутат Парламента Республики Молдова.

 Отношения между Молдовой и Приднестровьем никогда не были самостоятельными и независимыми от геополитического фактора. Таковыми они остаются и при разновекторном геополитическом временном альянсе. Если говорить о политике Москвы и ее отношении к разрешению Приднестровской проблемы, то она известна с самого начала: особый статус Приднестровья, в составе независимой и нейтральной Республики Молдова. Эта формула остается для Кремля и теперь. Но, как мне представляется, крымский фактор после 2014 года поколебал геополитическую заточенность Кремля на Приднестровье, имеющую ввиду балканское направление внешнеполитической и военно-стратегической для него перспективы. Визит Шойгу, в связи с 75-летием Ясско-Кишиневской операции, которому М. Санду придала скандальный характер, вполне вписывается в это мое видение, и носит мирный заряд перспективы, в отношениях Кишинева и Тирасполя, не приветствуемый, на мой взгляд, на левом берегу Днестра.

Виорел Чиботару — исполнительный директор Европейского института политических исследований, экс министр обороны РМ, политолог.

 — Визит министра обороны Российской Федерации Сергея Шойгу в Республику Молдова лично меня удручил и опечалил, в силу целого ряда соображений и деталей.

Контекст. О приезде стало известно буквально за несколько дней до него. 80-летие подписания Пакта Молотова-Риббентропа, 75-летие разгрома Румынии во Второй мировой войне, почти совпадающие по датам, а также — канун празднования дней независимости в Украине и Молдове, дат, вызывающих острые, бурные, противоречивые эмоции в молдавском обществе — не самый удачный фон для первого в истории РМ визита российского министра обороны. «Неформальное», «частное» участие Шойгу во вполне официальных праздничных церемониях в Кишиневе, Шерпенах и Тигине, в отсутствие какого-либо иного иностранного дипломатического присутствия, вполне официальные (но вопреки законодательным установлениям) переговоры с Президентом РМ и молдавским министром обороны, напоминают высокомерное поведение высланного в свое время из нашей страны г-на Рогозина. Если цель визита Шойгу состояла в региональной PR-акции, в «омиротворении» ястреба, ведшего войны в Украине и Сирии, в «нашем ответе Чемберлену» — за высланных российских военных и дипломатов и самого Рогозина, в укреплении духа сторонников приднестровского сепаратизма, в обновлении «миротворческого» имиджа России, то он вряд ли достигнет успеха. Контекст не тот, люди не те, страна не та.

Протокол. Кто пригласил Шойгу в Молдову, президент Додон? Согласовали ли его советники это с МИДЕИ, с премьер-министром? Министр обороны? — Имел ли он разрешение премьер-министра? Согласованное решение президента, премьера и МИДЕИ? — Каким образом можно «размежевать» продекларированный неофициальный характер визита Шойгу с его вполне официальными переговорами и публичными выступлениями?

Инициативы. Заявление Шойгу о том, что Россия готова возобновить утилизацию (уничтожение? вывоз?) боеприпасов на складе в Колбасне,  следует расшифровывать и осмысливать. Во-первых, всех, что там хранятся или тех, что больше не годятся к использованию? Во-вторых, будет ли Россия ждать американской помощи, в виде «камеры для детонации Донована», стоимостью в 10 миллионов долларов, которая уже стояла на запасных путях в Тигине два года без применения? В-третьих, приднестровские власти уже согласны на этот процесс? Ведь официально Россия заявляла, что утилизация была остановлена по требованию Тирасполя.

Сотрудничество. Насколько мне не изменяет память, сотрудничество между РМ и РФ в военно-политической области регламентировано. В 1997 году мне довелось участвовать в подготовке и подписании базового договора о сотрудничестве, к которому стороны прикладывали конкретный план действий. Я не слышал, чтобы этот договор денонсировали. Есть ли основания для «оживления» этих отношений сейчас, в контексте всего того, что произошло и происходит в регионе, в контексте политического процесса в нашей стране, европейской и евро-атлантической интеграции, в контексте, в конце концов, приднестровского урегулирования? Боюсь, что нет. А попытки «втянуть» Молдову в достаточно мутные и неопределенные воды двусторонних отношений в военной области с Россией или в сотрудничество в рамках ОДКБ, лишь усугубит нынешнюю нелегкую, неоднозначную ситуацию и отбросит нас назад. Времени, на разного рода геополитические «растяжки», у республики больше нет.

Илья Галинский — профессор, завкафедрой политологии и государственного управления ПГУ имени Т.Г. Шевченко.

— «Приднестровская проблема», с точки зрения внешних игроков, становится главной в государственном утверждении и развитии Республики Молдова, и ее «как-то» надо решать. А вот как, тут, по крайней мере, публично между партиями коалиции существуют серьезные противоречия. Игорь Додон говорит о чем-то, «вроде федерации», Майя Санду — сторонник автономии, типа Гагаузской, а то и с меньшими полномочиями. Но обе стороны категорически выступают против приднестровского суверенитета. Скорее всего, под влиянием Евросоюза, США и России, стороны будут искать некий компромисс, который бы устроил их. Но вряд ли он устроит Приднестровье, с его функциональностью, состоявшимися политическими институтами, развивающееся в контексте мировых трендов и поддерживаемое своим населением.  Мы можем утверждать, что исполнительная власть Молдовы, в лице Майи Санду, настроена на дальнейшее жесткое принуждение Приднестровья к реинтеграции — через элементы экономической блокады, преследование приднестровских политических деятелей, с одновременным постепенным втягиванием его в политическое, экономическое, правовое пространство Молдовы, через различного рода тактики совместного действия: выдачу признанных международным сообществом дипломов, признаваемых автономеров, участие в спортивных соревнованиях, под флагом Молдовы, производство и экспорт продукции, со знаком «сделано в Молдове». Не надо забывать, что, используя различные меры воздействия, Молдова целеустремленно добивается получения приднестровцами молдавского гражданства, и таких, как утверждается, уже более 300 тысяч. Безусловно, идя на поводу этих действий, Приднестровье частично размывает свою независимость, со всеми вытекающими последствиями. И это, на наш взгляд, становится серьезной проблемой. Поэтому, вопрос будущего Приднестровья сегодня так же неясен и обусловлен многими факторами и противоречиями, как и много лет назад. А заявления Игоря Додона о том, что он может быть решен в течение года, скорее всего, дань популизму, как и заявления Владимира Воронина, сделанные в 2001 году о том, что он разберется с «приднестровским вопросом» в течение нескольких месяцев. Приднестровье — не террористический анклав, не реликт СССР, как это пытаются утверждать некоторые ангажированные журналисты и политики. Приднестровье не собирается ни на кого нападать, готово строить свои отношения с соседними государствами, на принципах мира и сотрудничества, живет за счет экономической деятельности, выпуска промышленной и сельскохозяйственной продукции, пытается встроиться в мировое сообщество государств, в качестве равноправного члена. Именно это всё является базисной основой для ведения переговоров, в формате «5+2», с Республикой Молдова, которой следует понять, что компромисс — это не односторонняя сдача завоеваний республики, как когда-то считал Мирча Снегур, а обоюдные уступки в деле политического соглашения — шаг за шагом, навстречу друг к другу.

Модест Колеров – главный редактор ИА REGNUM, действительный государственный советник Российской Федерации первого класса.

 — Приднестровье остаётся заложником Кишинёва и его фанатов в Москве. Но прав был товарищ Ленин: «есть логика политической борьбы». А она состоит и в том, что коалиция АМБИЦИЙ неустойчива. В том же, что в коалиции Додона-Санду приоритетны амбиции Додона, противостоящие идеям Санду, для меня очевидно. Додон всё больше будет показывать, что он — лучше Санду, что он готов молиться и на Фому, и на Ерёму, лишь бы сохранить статус. Это и будет мотором их разрыва. В этом контексте, судьба Приднестровья, которую некоторые планировщики хотели бы подчинить делу политического выживания Додона, не претерпит быстрых изменений. Проект Шойгу верно оценивают, как новое техническое задание для ПМР. И всё будет зависеть от того, насколько быстро Москва расстанется со своим вынужденным и бесперспективным любвеобилием к Додону.

Специально для kommersantinfo.com