Поиск..

Лента новостей Перспектива

За завесой толерантности

.

В последнее десятилетие национальные и религиозные меньшинства, главным образом, евреи, используются в качестве «социального громоотвода» в моменты политической напряженности. Частью того же процесса является сравнительно новый для постсоветского пространства, хотя и уходящий корнями в официальную антисемитскую пропаганду времен СССР, феномен отказа еврейскому государству в праве на существование и самозащиту и оправдание террора против евреев и израильтян.

Постсоветское пространство «континент безопасности»?

Принято считать, что с распадом СССР и прекращением антиеврейской политики и практики дискриминации, постсоветское пространство стало «континентом безопасности», с точки зрения проявлений «акцентированного» антисемитизма. Во всяком случае, по сравнению с рядом европейских и ближневосточных стран. Однако следы как бытового, так и советского государственного антисемитизма прослеживаются в бывшем СССР вполне отчетливо, как и связанные с ними колебания антисемитской ксенофобии. Хотя говорить о ярко выраженном антисемитском запросе со стороны властей или общества говорить пока не приходится, опрос, например, российских евреев об уровне антисемитизма в РФ, проведенный в 2018 году «Левада-Центром», продемонстрировал, что 40 процентам респондентов приходилось с разной степенью интенсивности выслушивать, что «интересы евреев в России очень отличаются от интересов остального населения», а пятая часть столкнулась с утверждением о том, что «евреи не в состоянии интегрироваться в российское общество».

В других постсоветских странах социологические исследования, посвященные отношению общества к еврейским согражданам, насколько нам известно, не проводились, но и там обозреватели замечают сходные процессы. И все они, разумеется, не остаются без внимания израильских и мировых лидеров и еврейских организаций разных стран, поэтому, данные о динамике ситуации регулярно становятся предметом оживленных дискуссий.  Как можно заметить, оценивая уровень антисемитизма в тех или иных странах, обозреватели в первую очередь обращают внимание на акты физического насилия против евреев, вандализм в отношении синагог, общинных центров, школ, еврейских кладбищ и мемориалов, а также граффити антисемитского и/или неонацистского содержания. В категориях физического насилия и антисемитского вандализма, если верить данным мониторинговых структур, картина, на первый взгляд, не столь драматична. Но и сам факт даже немногочисленных инцидентов на почве антисемитизма бросает вызов безопасности еврейских сообществ и общинной собственности на постсоветском пространстве — и именно так воспринимается евреями. Тем более не может не вызывать беспокойства и наличие феномена «латентного» (скрытого) антисемитизма, итогом которого является расширение в быту и социальных сетях риторики ксенофобского (антисемитского) характера. Так, целенаправленный мониторинг социальных сетей (включая ФБ, Вконтакте, а также Twitter, которая, не будучи самой популярной на постсоветском пространстве, часто используется политиками и влиятельными общественными фигурами), который с 2020 года проводит, например, израильское Министерство по делам диаспоры, показывает, что основой антисемитской риторики остается «классический антисемитизм» и отрицание Холокоста.

Молдавский «феномен»

Помимо мониторинга актов насилия, вандализма и ксенофобских высказываний в публичной сфере, индикатором служат субъективные ощущения евреев о динамике антисемитских проявлений в их городе и стране. Представления о характере этих ощущений можно получить из данных, собранных в ходе многостороннего исследования еврейских общин пяти стран бывшего СССР (Беларуси, Казахстана, Молдовы, России и Украины), реализованного под руководством автора этой статьи Институтом евро-азиатских еврейских исследований по инициативе ЕАЕК в 2019–2020 годах.

Одним из итогов исследования стали заметные различия в оценке данного феномена членами «расширенной еврейской популяции» конкретных постсоветских стран. Так, наиболее низкий уровень антисемитизма, судя по субъективным оценкам респондентов, был зафиксирован в Беларуси (где опрос проводился до негативно повлиявших на ситуацию событий лета 2020 г.) и Казахстане. Причем казахстанские евреи вдесятеро (!) чаще, чем в среднем по европейским республикам бывшего СССР, декларировали, что «антисемитизма в их городе и стране не было раньше, нет и сейчас». А вот наивысшая доля респондентов, уверенных, что в их городе и стране антисемитизм вырос, оказалась в Молдове — 26% (в полтора раза больше, чем в Украине, втрое выше, чем в России, и впятеро, чем в Казахстане и Беларуси).

Пока не вполне очевидно, что стало причиной молдавского «феномена» (о «перекосе» выборки речь, по словам местных экспертов, не идет) — точечная ситуация на момент опроса (вторая половина 2019 года) или переживаемые страной долгосрочные процессы, косвенно либо напрямую влияющие на самоощущение евреев.

В пользу первой версии говорят факты — как раз в 2019 году в парламент РМ успешно баллотировался герой нашумевшего в Молдове и далеко за ее пределами коррупционного скандала, уроженец Тель-Авива еврейско-молдавского происхождения Илан Шор. Этот бизнесмен и политик, согласно вердикту суда, стоял за коррупционными схемами, позволившими ему извлечь из банковской системы страны и присвоить порядка одного миллиарда долларов. Это, полагает заведующий группой «Этнология евреев» Института культурного наследия РМ Виктор Дамьян, вызвало негативную реакцию в обществе, усилиями интересантов проецируемую на всех евреев Молдовы.

Несмотря на то, что Шор не идентифицировал себя ни с еврейством вообще, ни организованным еврейским движением Молдовы в частности, его поведение, как полагает исполнительный директор НГО Института иудаики Евгений Брик, «вписывается в антисемитские стереотипы о евреях — ворах, а статьи о нём в Интернете «неизменно сопровождаются каскадом антисемитской риторики в комментариях».

В свою очередь, у евреев РМ могло сложиться впечатление, что судебное преследование фигурантов, казалось бы, сугубо экономических дел во многом продиктовано антисемитскими мотивами.

Приняв другое объяснение, можно предположить, что эти иные близкие истории — просто эпизод в противостоянии сражающихся за власть и ресурсы олигархических кланов на фоне многолетней турбулентности политической системы и социально-экономического кризиса в стране. Евреи, как это часто бывает, в подобной ситуации стали для интересантов удобным «громоотводом» общественного раздражения — особенно на фоне неизжитого бытового или латентного антисемитизма.

Если эта версия верна, то она объясняет природу громких антисемитских инцидентов последних лет: повторяющийся вандализм на еврейском кладбище в Кишинёве, акты агрессии против членов общины, осквернение публичных выставок нацистской символикой, оскорбительными надписями и другие преступления на почве межнациональной вражды, которые в маленькой стране получили беспрецедентно мощный общественный резонанс. Все это, вероятно, у небольшой еврейской общины, члены которой сконцентрированы в 2-3 городах, и — в отличие от столь же маленькой, но дисперсной общины Казахстана, представляющей собой единую «социальную сеть» — сформировало соответствующие представления об уровне антисемитизма в Молдове. Тем более, что эти ощущения возникли не на пустом месте.

Согласно оценкам лидеров «Еврейской общины Республики Молдова», рост антисемитских проявлений был напрямую связан с антисемитскими предрассудками, попытками очернения евреев Молдовы усилиями СМИ и негативными высказываниями публичных фигур.

Если негативная динамика в отношении к евреям является, скорее, следствием политической атмосферы в стране, чем «устойчивости» бытового антисемитизма, уместно предположить, что интенсивность этого феномена обратно пропорциональна близости к центру политического влияния. Действительно, доля опрошенных молдавских респондентов, полагавших, что антисемитизм в стране за последние годы значительно снизился, в провинциальных городах оказалась почти втрое выше, чем в Кишиневе. Хотя при этом доля убежденных в росте антисемитизма в их городе и стране, в столице и в провинции была одинаково высока (26%).

Значение и масштабность всех этих процессов, разумеется, не следует преувеличивать. Молдова в целом была и остается толерантной страной, чьи власти и общество приветствуют существование еврейской общины и ее институтов. Но и игнорировать данный феномен, при всей его маргинальности, явно не следует.

 

Зеэв Ханин,

профессор Ариельского Университета /Израиль/,

специально для kommersantinfo.com

 

Nota bene! 2019 год был непростым и, в то же время, по-своему уникальным для Республики Молдова, отмеченным парламентскими выборами, падением так называемого «режима В. Плахотнюка», сменой в течение года нескольких правительств. Данные события, а также события, имевшие место несколькими годами ранее, о которых говорит автор данной статьи (например, «дело о краже миллиарда»), создали в определенном смысле уникальные исторические условия, которые  затронули всех граждан государства.

Специфичность политической ситуации 2019 года затронула и судьбу евреев Республики Молдова. Сложилось несвойственное ей положение, когда более четверти еврейского населения, по итогам социологического опроса, заявило о своей убежденности в росте антисемитизма в стране. Многовековая история проживания евреев на территории Молдавского княжества / Бессарабии  неоднократно демонстрировала лояльность местного многонационального населения к евреям, даже тогда, когда на его политических или административных границах евреи подвергались различного рода притеснениям или физическому насилию.

Конечно, стоит понимать, что от отдельных случаев проявления антисемитизма ни одна страна в мире не застрахована. И, в то же время, можно согласиться с мнением израильского эксперта, доктора Зеэва Ханина, что отрицательный опыт 2019 года молдавским властям нельзя игнорировать.

В этой связи хочу перефразировать высказывание одного из главных героев фильма «Место встречи изменить нельзя»: «Правопорядок в стране определяется не наличием преступников, а умением властей их обезвреживать».

 

Виктор Дамьян,

заведующий группой «Этнология евреев»,

Институт культурного наследия

Министерства образования и исследований РМ

 

 

Метки:
Предыдущая статья
Следующая статья