Поиск..

Важно Перспектива

Лев Вершинин: «В сущности, для Игоря Додона приоритетна личная власть».

.

Уже год  Республикой Молдова, по сути, единолично управляет называющий себя «пророссийским» президент Додон. Казалось бы, карт-бланш ему в руки. Однако ситуация в стране не изменилась, а по ряду важных показателей даже ухудшилась, что бы ни докладывал в Парламенте премьер. Особенно тормозится развитие демократии. Не стоит на основании этого вывода спешно потирать ручки и проводить параллели между пророссийскостью и отсутствием демократии, так как и до прихода во власть Додона демократические процессы в Молдове не блистали успехами. Но именно при нем, и задолго до пандемии Covid-19, началось стремительное скатывание молдавского государства. Опять начнем искать стрелочников среди внешних партнеров РМ, или пора, наконец, сфокусироваться на непосредственной деятельности молдавской политической элиты? Об этом и многом другом мы беседуем с известным международным экспертом Львом Вершининым.

 

— Господин Вершинин, приветствую Вас. И первый мой вопрос касается следующего утверждения: в 2018 году Молдова переместилась в число стран с «гибридным» режимом. Западное экспертное сообщество признало, что в нашей республике с демократическими элементами вполне уживаются авторитарные методы управления государством. Однако прошло время, в стране произошли определенные события, сменилась власть. На Ваш взгляд, сейчас сохраняется подобный симбиоз?

— Я, собственно, не специалист по Молдове, ваши сюжеты интересуют меня только как фрагменты общей тенденции. А насчет Вашего вопроса – да, вполне. Больше того, в «индексе демократии» The Economist Intelligence Unit за прошлый год Молдова упала еще на пять пунктов и находится теперь на 83 месте в группе «гибридных» стран. И в отчетах «Freedom House» это подтверждено: там Молдова, набрав 35 очков  из 100  (или 3,11 баллов из 7 возможных), характеризуется как «гибридный режим с явными элементами авторитаризма».

— На какие факты в этой фундаментальной работе указывают ее авторы?

— Да, в общем, по всем классическим параметрам. По факту, обнулено даже то, что сумели улучшить. Ни для кого ж не секрет, что на последних парламентских выборах наблюдателей просто запугивали, чего, насколько мне известно, у вас не случалось с недоброй памяти 2009 года. Откровенно давят на чиновников, принуждая их придерживаться «новой линии»…

 — Вы имеете в виду давление на членов Демпартии?

— В первую очередь. Людей, неплохих профессионалов на госслужбе, просто вынуждают уходить из этой партии, угрожая потерей работы, что является бесспорным нарушением принципа свободы совести. Кроме того – диковатые политические назначения в судебные органы, при которых судьи оглядываются не на закон, а на волю «шефа», что однозначно выхолащивает базовый для юстиции принцип независимости судов. И, наконец, проблема со СМИ, в значительной мере превратившимися в «фабрики клеветы», где нет места объективной аналитике, а приоритетна воля владельца. В этом плане, ваши масс медиа стали равняться на худшие образцы соседней Украины, и когда  «Репортёры без границ» в последнем отчете ставят Молдову на 91 место в рейтинге свободы СМИ, констатируя, что ваша пресса находится под «чрезмерным влиянием олигархов», с этим не поспоришь. Какое уж тут движение в Европу…

— Некоторые эксперты считают, что ситуация в области СМИ улучшилась после свержения Влада Плахотнюка. Произошло значительное ослабление его медиахолдинга, на пике развития включавшего в себя целый ряд телеканалов, газет, радиостанций и онлайн порталов.

— Знаете… Свято место ведь пусто не бывает. Акела промахнулся и ушел зализывать раны, но его место заняли другие, в первую очередь – г-н Додон и элита его партии, фактически превратившая Совет по телерадиовещанию в кнут без пряника.

 — Ваше мнение о такой архиважной сфере, как искоренение в Молдове тотальной коррупции?

— Риторический вопрос с известным ответом.  Возьмем свежий доклад Transparency International: у Молдовы только 32 балла, и соответственно,120 место, то есть, снижение на три пункта. С конкретным пояснением, что возвращение «пропавших» денег невозможно из-за ангажированности судов. И это при том, что г-на Плахотнюка на политической сцене уже нет. То есть, уход главного «плохиша» и возвышение как бы «пророссийского кибальчиша» вовсе не привел к улучшению. Скорее, наоборот.

— Интересное заключение. Некоторые молдавские политологи считают, что проблема тут – в недостатке полномочий у президента, и стоило бы попробовать президентскую республику. Другие, однако, склонны утверждать, что проблема не в полномочиях, а в личности самого г-на Додона. Что Вы об этом думаете?

— Хм… Не хотелось бы никого обижать, поэтому, скажу, что правы и те, и другие. С одной стороны, достаточно смешно и унизительно для президента, когда его полномочия приостанавливаются, чтобы не пропустить те или иные «пророссийские» решения, но, с другой-то стороны, ясно, что эти «приостановления полномочий» происходят не без согласия президента, тем самым убивающего двух зайцев: и «пророссийский» имидж сохраняется, и Запад не в обиде. А вообще, как по мне, г-н Додон – фигура, скажем так, излишне гибкая, просто гуттаперчевая. Всем ведь известно, что в политикуме страны нет ни одного серьезного актора, начиная с Воронина и заканчивая Плахотнюком, который по итогам сотрудничества с Додоном не пожалел, что сотрудничал.

В сущности, для г-на Додона приоритетна личная власть, и само по себе это – не грех для политика, но во всем нужна мера, а в его понимании президентская республика означает режим диктата. Конечно, с «пророссийской» риторикой, позволяющей выпрашивать в Москве деньги, но цена этой риторике известна: достаточно вспомнить, что из избирательных бюллетеней удален русский язык, это возмутило не только правозащитников, но даже омбудсмена.

  — Логично. Думается, в этот ряд можно добавить и президентские инициативы в период карантина.

— Безусловно. Скажу больше: не исключено, что это решение принималось на упреждение, чтобы предотвратить назревавшие акции протеста пенсионеров, которых власть обманула, пообещав многое, и не исполнив ничего. Хотя тут я бы не стал вешать всех собак на г-на Додона, он просто плывет в той же струе, что и многие лидеры многих стран, под сурдинку вируса решающие свои проблемы, пресекая на корню возможные протесты.

При таком раскладе, думаю, с президентской республикой не стоило бы спешить. Хотя бы потому, что смысла нет. Право на абсолютную власть подтверждают делами, а у вас даже распиаренная за прошедший год «деолигархизация» пока остается лишь сладкой мечтой. Разве что, в «деле о миллиарде» наметился некоторый прогресс, но ведь только потому, что раздрай в элите вышел на уровень грызни, и прятать шило в мешок стало опасно. Так что, этот вопрос если и есть смысл поднимать, то после выборов, в случае смены персоналии у руля.

— Лев, а если попытаться рассмотреть обозначенную проблему «в приднестровском ракурсе»? То есть, с учетом внезапного решения Игоря Додона «самолично» вернуть Приднестровье в состав Молдовы?

— Ну, смотрите, Роберт. Он своих взглядов на этот вопрос никогда не скрывал: его идея – дать, наконец, Приднестровью широкую автономию и покончить с уже никому не нужным конфликтом. При этом вполне логично, что он хотел бы говорить с Тирасполем напрямую, без внешних посредников, что, в случае успеха, очень поднимет его рейтинг и фактически обеспечит победу 1 ноября.

Надо сказать, его доводы звучат разумно. У Приднестровья, признавать независимость которого Москва не намерена, без Молдовы нет будущего, следовательно, говорить есть, о чем. И, конечно же, лучше напрямую, потому что «внешние друзья», как стало ясно за 30 лет, ищут выгоду, в основном, для себя. Опять же и 300 тысяч приднестровцев имеют молдавские паспорта,  и промышленность тесно связана в единый комплекс, и так далее. Так что, формально, пресловутая «тактика малых шагов» себя оправдывает.

Но  в Тирасполе скептически относятся ко всем этим заявлениям Додона, справедливо полагая, что красивых слов мало, реальных-то дел, по сути, нет. И тут ведь не поспоришь. Действительно же, закон об особом статусе Приднестровья на территории Молдовы по факту не работает, да и Приднестровью он справедливо не нравится. Если уж переходить от слов к делу, полагают в Тирасполе, — в принципе, не возражая, — нужно начинать с нуля. Отменять этот закон и вырабатывать новый. Совместно, на равных. А не «даровать» свысока. И это – суровая правда, с которой не считаться нельзя!

— Но ведь Додон, как только вступил в должность президента, обещал дать Приднестровью автономию, однако этот «воз проблем» так и не сдвинулся с места.

— Ну, сперва это было невозможно, в связи с полновластием прозападной коалиции и правительства, почти не подчинявшегося президенту. Тогда «обострять» было модно и политически выгодно, даже ваш тогдашний спикер, г-н Канду, один из самых взвешенных и стратегически мыслящих политиков нового поколения, не удержался от соблазна, как нынче говорят, потроллить Москву угрозами отсудить миллиарды долларов за некую «оккупацию». Но с тех пор прошло много времени, оперетта вышла из моды, перейдя в драму, «февральский кризис» смел «одновекторность», Дмитрий Козак сумел добиться создания «чудовищной коалиции» ежа с ужом (социалистов с ACUM) и ухода из политики Плахотнюка. В  таком раскладе влияние г-на Додона значительно возросло, однако диктовать свое видение Тирасполю он не может. Просто потому, что Тирасполь, имея  непризнанную, но реальную независимость, считает себя вправе предлагать свое видение «широкой автономии».

— Что не так в последнем проекте, о котором сегодня много и справедливо говорят, как о разумном документе?

— Многое. В этом смысле, я бы обратил внимание на очень точные выводы вашего политолога… простите, забыл фамилию… он руководит  организацией EST-VEST.

— Сергей Назария.

— Да, именно он. Очень толковый эксперт. Высокого уровня. Так вот, как он совершенно справедливо фиксирует, при всем том, что президент пиарится, как «пророссийский», его политика, несмотря на смену правительства, продолжает все ту же «румынизацию». А зачем такая радость Тирасполю? И зачем Тирасполю «приоритетная евроинтеграция», если он ориентирован на интеграцию с Россией? Тем паче, что сразу за Румынией (даже перед ЕС) в шкале предпочтений Кишинева стоит Украина, а от нынешней Украины Приднестровье, естественно, не ждет ничего хорошего. И ясно, что в таких условиях все разговоры про «широкую автономию» всего лишь приятные, но пустые слова. Вот если бы власти Молдовы нашли в себе силу и волю придать русскому языку официальный статус и легализовать российское  военное  присутствие в Приднестровье, как гарантию на всякий случай, тогда возникла бы основа для доверия. А так все бессмысленно, в каких форматах ни обсуждай…

— Тем не менее, хочу напомнить, что и сейчас, и в 2006 году переговоры по Приднестровью были приостановлены. По какой причине это произошло, Ваше мнение?

— Я думаю, причина – военная составляющая переговорного процесса. Из-за чего ж еще? Но это не столь важно. Главное тут, что все заявления г-на Додона не содержат ничего принципиально значимого, ничего прорывного. Его риторика подразумевает, что Приднестровье нежизнеспособно – а это не так – и, следовательно, рассчитана на людей, которые не очень в теме, то есть, на обычного избирателя. Стало быть, после выборов ничего не изменится, и в Тирасполе, элита которого уже мало отличается от кишиневской, в плане политической зрелости, это отлично понимают. Да, в общем, ведь и все «успехи» г-на Додона (кроме, разве что, умения выпросить у Москвы «пару копеек») фактически декоративны. Включая и «решающую роль в свержении диктатуры Плахотнюка», которая цвела бы и пахла по сей день, если бы не вмешались внешние силы, раз в кое-то время и, увы, ненадолго достигшие консенсуса.

 — Лев, прокомментируйте, пожалуйста, сообщения, появившиеся недавно, в связи с поездкой в Берлин заместителя главы Администрации Президента РФ Дмитрия Козака.

— Интересная тенденция. Во всяком случае, сразу после этой блиц-поездки поползли слухи о «воскрешении Мезебергской инициативы», а как по мне – имеет место попытка реанимировать старую схему недругов и Тирасполя, и Москвы. То есть, внушить кремлевскому человеку, что «слив» Приднестровья усилит г-на Додона, а, следовательно, и позиции Москвы в регионе. На мой взгляд, логика «реаниматоров» основана на том, что российского лидера, играя на его слабых струнках, достаточно легко обмануть, что признает и он сам, рассказывая о том, как жестоко был обманут Обамой в феврале 2014, да и раньше, по вопросу о вступлении в ВТО. Хотя, конечно, если «реаниматоры» будут достаточно льстивы, к их доводам в Москве, где пляски на граблях стали национальным видом спорта, могут прислушаться.И тогда…

 — И что тогда?

-Тогда, скорее всего, очередная «чудовищная коалиция». Даже если допустить, что г-н Додон, выиграв выборы, в самом деле, попытается быть «пророссийским», его, так или иначе, уберут, и у руля вновь окажутся крайне прорумынские силы, вплоть до радикальных унионистов. В таком случае, «реинтегрированное», с согласия Кремля, Приднестровье окажется полностью подчинено Кишинёву и автоматически (в составе «унитарной Молдовы») уйдет под контроль Бухареста, Вашингтона и Брюсселя. Не думаю, что такой вариант приемлем для Москвы. То есть, памятуя «украинский опыт», всякое может быть, но верить не хочется.

— Позвольте уточнить, из Ваших слов явствует, что Вы относитесь к декларируемой Игорем Додоном «твердой пророссийской ориентации» с изрядной долей скепсиса. Проще сказать, не считаете его надежным партнером Кремля. Если это так, каковы основания для данной позиции?

—  Да, так. Но поймите меня правильно, я полагаю именно так, однако никого не осуждаю. В последние годы Кремль проявлял себя не слишком надежным партнером по всем азимутам и так часто, что быть его надежным партнером попросту опасно. Что же до оснований, давайте по пунктам, а пунктов много.

Во-первых, странные заявления о «нейтралитете Молдовы по типу Туркменистана» после достижения «урегулирования». То есть, политическим идеалом г-на Додона является фактическая изоляция Молдовы от всех наднациональных институтов СНГ. А это – большой шаг назад даже по сравнению с нынешним положением.

Во-вторых, категорический отказ не только от признания независимости Приднестровья (что еще можно понять), но даже от федерализации. То есть, г-н Додон в этом вопросе солидарен с правыми унитаристами и Бухарестом, но никак не с Кремлем. И равным образом солидарен он с «западниками» и унионистами по вопросу о выводе с берегов Днестра российских войск.

В-третьих, г-н Додон, с подачи структур ЕС, полностью поддержал установление молдо-украинских постов на приднестровско-украинской границе, что в свое время очень обрадовало г-на Порошенко, но доставило немало хлопот и Тирасполю, и Москве.

Можно и в-четвертых, и в-пятых, и далее, но вывод однозначен: в подходе к Приднестровью и России все ведущие политические силы Молдовы, включая «пророссийского президента», фактически играют на интерес Запада, при том, что конфронтация Москвы с Западом усиливается. Понимают ли это в Москве? Уверен, что да. Но не уверен, что будут реагировать адекватно. Тут ведь вопрос в целеполагании, а каковы реальные цели Кремля – тайна великая.

Ну и, как резюме, весь этот управляемый (или уже не очень управляемый) политический хаос, с ориентацией Кишинева на НАТО, бесспорно, усиливает напряжённость в данном регионе Европы, и дай Бог, чтобы без максимальных обострений с Левобережьем.

 

Интервью вёл

Роберт Западинский,

Главный редактор

kommersantinfo.com

 

 

 

 

Метки:
Предыдущая статья

Смотри также: