Аляска-2025: о чём могут договориться Трамп и Путин

15 августа на Аляске планируется первый за шесть лет личный разговор лидеров США и России. Белый дом обозначил порядок: сначала тет-а-тет Трампа и Путина, возможное подключение Украины — отдельным шагом. Европейские столицы заранее напомнили о принципах суверенитета и участии Киева в любых будущих форматах. Этот текст — попытка спокойно и предметно очертить, какие темы могут лечь на стол и по каким признакам понять, был ли у саммита практический смысл.

Этот саммит — уже не просто протокол. Белый дом выстраивает порядок действий: сначала личный разговор Трампа и Путина, а участие Зеленского — позже, в отдельном или следующем формате. Европа при этом открыто настаивает, что интересы Украины и её территориальная целостность должны быть защищены, и что Украина не может быть «за дверью». Эти две вещи задают рамку: Вашингтон берёт на себя роль «режиссёра процесса», а европейцы заранее обозначают красные линии.

Если встреча действительно выйдет за пределы «тактических договорённостей», предмет разговора поднимется на уровень архитектуры. Это, во-первых, вопрос новых правил в Европе: от восстановления прямых линий связи между военными до понятных ограничений вокруг самых чувствительных объектов — атомных станций, крупных портов, энергетических узлов — чтобы исключить случайный шаг, который сорвёт регион в большую катастрофу. Такой блок не требует юридического признания чьих-то территорий, но меняет повседневную безопасность: как быстро гасится инцидент, кто проверяет нарушение, что именно считается «красной чертой».

Для США это — способ показать управляемость кризиса, для Москвы — шанс навязать правила, которые снижают риски ударов по её «тылу», не отказываясь от текущего давления на фронте, для Киева и ЕС — гарантия, что самая опасная часть конфликта берётся под контроль до разговора о сложном.

Во-вторых, Чёрное море и море в широком смысле. Здесь разговор уже про стратегию, а не про «один конвой»: страхование, досмотр, устойчивые маршруты для зерна и гуманитарных грузов. Для Вашингтона это стабилизация мировых рынков, для Москвы — предсказуемость навигации без пересмотра санкций, для Европы и Украины — снижение нервозности на южном фланге. Такие договорённости не выглядят как «снятие санкций», но меняют поведение игроков и убирают часть рычагов шантажа.

В-третьих, большой политический узел, из-за которого и растёт тревога в Европе: Трамп на публике допускал «обмен территориями» как элемент сделки, европейские лидеры и Киев этому прямо возражают, требуя, чтобы ни одна формула не закрепляла силой отобранное, и, чтобы Украина сидела за столом переговоров. Здесь и проходит водораздел между «рамкой безопасности» и «новой архитектурой»: первая не трогает карты, вторая неизбежно упирается в границы, гарантии и сферы влияния.

На сегодня товар лицом у сторон такой: у Трампа — быстрое прекращение огня и видимый результат, у Путина — де-факто фиксация текущих выгод без юридической сдачи позиций, у Киева и ЕС — участие Украины и запрет на любые формулы, похожие на легализацию потерь. Из этой тройки интересов «складывается» только то, что можно проверить завтра и не выглядит как капитуляция для кого-то из троих.

Дальше логично всплывают темы широкого круга. НАТО — про баланс между устойчивостью восточного фланга и снижением риска прямого столкновения: с одной стороны — наращивание присутствия и учений, с другой — каналы «деконфликта», чтобы вооружённое соседство не превращалось в инцидент. Кавказ — узел, где сходятся интересы Москвы, Анкары, Тегерана и Запада — любые неформальные договорённости о «непересечении линий» сразу понижают температуру. Ближний Восток — ещё одна зона, где США и Россия вынуждены разводить траектории: Сирия, иранский контур, безопасность морских путей на юге. И, наконец, отношения США и ЕС — фон, от которого зависит применимость любых договорённостей: чем плотнее будет вовлечён Брюссель, тем выше шанс превратить бумагу в рабочие правила.

Отдельно — о региональном эффекте и европейском курсе соседей. Если на Аляске ограничатся техническими решениями — военными каналами связи, ясными процедурами после инцидентов, специальными режимами для опасных объектов и порядком в Чёрном море — горизонт на востоке Европы станет ровнее. Это не «подарок» кому-то, а просто более предсказуемые условия, в которых Киев может удерживать свой европейский трек, а Кишинёв — продвигать реформы и практические проекты без постоянных экстренных разворотов. Другая картина складывается при «архитектурном сломе» — если в тексте появится формула, меняющая карту в пользу России. Такая новелла тут же расколет европейскую политику, усилит сопротивление в Киеве и заставит всех участников считать последствия не месяцами, а годами вперёд.

Сила этого саммита — не в красивой метафоре «нового мира», а в том, удастся ли свести разговор к исполнимым правилам. Признаков немного, и они понятны любому читателю: появятся ли прямые линии между военными и ясная процедура проверки нарушений, будет ли прописан специальный режим для АЭС и крупных узлов, обозначат ли без двусмысленностей участие Украины в следующем шаге и обойдутся ли без намёков на «обмен территориями».

Если всё это прозвучит, то встреча сработала — риски снижаются, а маршрут дальнейших переговоров становится внятным. Если нет — громкие слова останутся заголовками, а политика вернётся к прежней траектории: фронт диктует повестку, стороны укрепляют уже занятые позиции.

Хотите больше? В нашем Telegram-канале — темы под грифом «не для всех»: нестандартные ракурсы, дополнительные материалы и аналитика без купюр.

Ваша добровольная поддержка проектов KI очень важна! Вы можете внести свой вклад и помочь любым, предложенным способом.