Франция на паузе: как Париж ищет рабочее большинство
.
Франция вошла в режим управляемого кризиса. Отставка Себастьяна Лекорню принята, он остаётся лишь на переходный период — двое суток на консультации со всеми фракциями. Столько же власти отвели на поиск общей платформы «действия и стабильности».
Срок короткий, но именно он покажет, сможет ли новый кабинет собрать голоса хотя бы под бюджет и ключевые законы, то есть, хватит ли опоры, чтобы страна жила без постоянных срывов.
Причина тупика — в новой расстановке сил после досрочных выборов 2024 года. Ни у одной партии нет большинства, середина между левыми и крайне правыми разорвана. Доверия к правительству не возникло с первых часов: часть союзников отвернулась из-за кадровых решений, оппозиция готовила голосования против. Рынок отреагировал быстро: акции просели, проценты по государственному долгу выросли. Это означает, что государству и компаниям занимать деньги стало дороже. Дороже заимствования — меньше свободы у бюджета: сложнее поддерживать социальные выплаты, откладываются проекты развития. Рейтинговые агентства усилили давление предупреждениями: затянувшаяся неопределённость делает подготовку бюджета 2026 года рискованной. На этом фоне часть оппозиции требует отставки президента, но он уходить отказывается и пытается довести ситуацию до развязки без личного шага назад.
Перед президентом — три варианта. Первый: назначить нового премьера и искать соглашения под каждый закон. Такой подход возможен, но держится до первого острого голосования. Второй: временное правительство специалистов с мандатом провести бюджет и выполнить обязательства перед Европой. Это может сработать быстро, но опора в парламенте остаётся хрупкой — голосование о недоверии всегда рядом. Третий: новые выборы. Путь прямой, но и самый опасный, так как опросы не обещают устойчивого большинства и велик риск получить такой же подвешенный состав или укрепить крайние силы.
Главная проверка на прочность — бюджет 2026 года. Без устойчивых голосов чтения будут переноситься, а любой компромисс — обходиться всё дороже. Инвесторы в таких условиях требуют надбавку за риск — более высокий процент по долгу. Это не только про Францию. В странах с общей валютой цена заимствований связана: если в Париже проценты растут, дороже становится долг и у соседей, прежде всего, у тех, чья подушка безопасности тоньше. Европейский центральный банк будет учитывать этот нервный фон при решениях по ставке: слишком резкое ужесточение усилит разрыв между сильными и слабыми, слишком мягкое — подпитает цены.
Ближайшие сутки покажут, возможен ли рабочий компромисс между центристами, умеренными республиканцами и частью левых хотя бы по процедуре бюджета и нескольким социальным законам. Если договорённость случится, страна перейдёт к «пошаговому режиму»: узкая повестка, постоянные переговоры, принятие законов один за другим. Это не рывок, но минимальная стабильность. Если нет — давление рынков и оппозиции подтолкнёт Елисейский дворец к развилке: техкабинет или повторные выборы. За этой развилкой стоит риск паузы, когда решения некому и некогда проводить.
Если процесс начнёт срываться, цепочка выглядит так: переговоры заходят в тупик, рассмотрение бюджета откладывается, предупреждения агентств становятся жёстче, проценты по облигациям растут.
И государству, и бизнесу занимать всё дороже. Значит, меньше денег на социальные меры и вложения в экономику. Внешняя политика в такие месяцы обычно сокращает размах: меньше новых инициатив в Брюсселе, больше внимания внутренним договорённостям. Это не жест, а вынужденная концентрация ресурсов.
При ситуации, до которой Макрон довёл Францию, его призывы в Кишинёве сделать «европейский выбор» звучат сейчас для многих как насмешка: дома нет рабочего большинства, проценты по госдолгу растут, оппоненты открыто требуют его отставки, а он отказывается уходить. В таких условиях он не в состоянии обещать Молдове новые деньги: максимум — помочь протолкнуть уже согласованные пакеты в Брюсселе, ускорить техпомощь, обучение, отдельные проекты по энергии и границе. Это важные, но ограниченные шаги. Пока Париж не восстановит управляемость, вес его слов ниже обычного. Громкие заявления будут, но их реальная сила меньше, чем того хотели бы в Кишинёве.
В финале остаются два вопроса, от которых зависит исход. Кто возьмёт на себя ответственность за проведение бюджета 2026 года? И какой ценой будут собраны голоса в зале — обменом уступок внутри парламентской «середины» или походом на новые выборы? Если за отведённое время власти не предъявят работающую формулу, запасной план перестанет быть теорией. И чем дольше идёт поиск, тем выше становится цена паузы для инвесторов и европейских столиц, привыкших видеть Париж не источником проблемы, а частью решения.
