360° Лента новостей Международные Партнёры Регион

Александр Цинкер: «Израиль — между войной и переговорами»

kommersantinfo.com 12.08.2025

Сегодня Израиль находится в центре множества геополитических процессов — от активизации отношений с США до новых витков конфронтации с Ираном, ХАМАСом и его региональными сателлитами.
О том, как меняется региональная стратегия официального Иерусалима, почему укрепляются связи с администрацией Трампа, и что происходит внутри израильской политики, рассказывает наш постоянный автор доктор Александр ЦИНКЕР — израильский политолог, глава международного центра ICES, экс-депутат Кнессета.

— Господин Цинкер, как бы вы охарактеризовали текущий этап американо-израильских отношений? Это просто тактическое сближение с Трампом или нечто большее?

— Это не просто тактическое сближение, а возрождение полноценного стратегического партнёрства. Израиль и США под руководством Трампа вернулись к формуле, при которой двусторонние отношения строятся не только на институциональной базе, но и на доверии между лидерами. Мы видим акцент на совместные оборонные инициативы, обмен передовыми технологиями, а также укрепление сотрудничества в области энергетики и искусственного интеллекта. Меморандумы, обсуждение новых систем ПВО, проектирование будущих союзных форматов — это уже элементы долгосрочного альянса. Символический аспект — например, номинирование Трампа на Нобелевскую премию мира — тоже играет роль: он отражает уровень взаимной поддержки и совпадения приоритетов.

Меморандумы, обсуждение новых систем ПВО, проектирование союзных форматов — это уже элементы долгосрочного альянса.

— Израильская операция против Ирана была молниеносной, но последствия ощущаются до сих пор. И конфликт, похоже, не исчерпан.

— Военная операция достигла конкретных целей: были нейтрализованы ключевые логистические узлы, инфраструктура беспилотников и центры координации. Однако это была лишь одна глава в продолжающейся истории. Скрытое противостояние продолжается в киберпространстве, в дипломатии, в экономике. Израиль продемонстрировал способность наносить удары высокой точности на глубине, опираясь на разведку, спутниковый мониторинг и интеграцию всех видов войск. Перехват 86% баллистических ракет — это показатель новой архитектуры обороны. Но и Иран отсылает сигналы: он не капитулировал, он перегруппировывается. Это передышка перед следующей фазой, а не завершение конфликта.

Перехват 86% баллистических ракет — это показатель новой архитектуры обороны.

— И ситуация в Газе не разрешена. Вы допускаете возможность аннексии? Это реальность или рычаг давления?

— Уже политическая реальность, но я бы не называл это аннексией. Израиль не заинтересован занимать сектор Газы всегда. Кабинет министров принял пять принципов завершения войны: разоружение ХАМАС, возвращение всех заложников — как живых, так и погибших, демилитаризация сектора Газа, обеспечение израильского контроля над безопасностью в Газе, создание альтернативного гражданского управления, не связанного с ХАМАС или Палестинской автономией. Учитывая согласование этих шагов с Вашингтоном, можно говорить о новой стратегии: меньше уступок, больше фактов на земле.

Согласование этих шагов с Вашингтоном говорит о новой стратегии: меньше уступок, больше фактов на земле.

— Одновременно Израиль усиливает давление в Сирии и Йемене. Конфликт расширяется?

— Это контролируемая эскалация с чётко выверенными целями. Удары по Сирии, ликвидация иранских баз, а также операция «Чёрный флаг» в Йемене, направленная на уничтожение складов оружия хуситов — это не экспансия, а защита регионального статус-кво. Израиль действует не как провокатор, а как сдерживающий фактор, демонстрируя: «Наша сила не ограничена границами, и мы способны нейтрализовать угрозы до того, как они достигнут наших городов». Это политика превентивного давления, в которой Израиль берёт на себя функции стабилизатора — пусть и в жёсткой форме.

Наша сила не ограничена границами, и мы способны нейтрализовать угрозы до того, как они достигнут наших городов.

— Израиль подвергается всё большей международной критике, и это опасно в долгосрочной перспективе.

— Да, международное давление усиливается. Европейские столицы всё чаще озвучивают угрозы санкций, признают Палестину и обсуждают новые меры против Израиля. Однако дипломатическая машина Израиля действует проактивно: визиты на высшем уровне, киберфорумы, экономические конференции, а также открытие новых дипломатических представительств — всё это создаёт альтернативную платформу поддержки. Израиль не просто отвечает на вызовы — он создаёт сеть союзов. И что важно: несмотря на риторику, ни одно фундаментальное соглашение с ЕС, включая научно-техническое и экономическое сотрудничество, не было расторгнуто. Это говорит о том, что интересы продолжают перевешивать лозунги.

Несмотря на риторику, ни одно фундаментальное соглашение с ЕС не было расторгнуто.

— Внутри страны тоже неспокойно, политический кризис усиливается?

— Политический кризис уже в полном разгаре. Отток центристов, радикализация дискурса, конфликты между исполнительной и судебной властью, рост давления на юридических советников, выход ультраортодоксов из коалиции — это не отдельные эпизоды, а проявления системного кризиса легитимности и управления. Страна движется к новому этапу: либо это будут досрочные выборы, либо появится временный альянс с минимальным общим знаменателем, рассчитанный на выживание, а не на стратегическое управление. Израиль оказался перед необходимостью политической перезагрузки.

Израиль оказался перед необходимостью политической перезагрузки.

— И, всё же, на фоне внутренних и внешних бурь, Израиль активно продаёт оружие. Как это возможно?

— Израильская оборонная промышленность — это глобальный бренд с репутацией эффективности и надёжности. Мы предлагаем не просто продукцию, а проверенные решения, адаптированные к реальным боевым условиям. Поэтому даже на фоне политических турбуленций израильские компании выигрывают тендеры — от Восточной Европы до Латинской Америки. За этим стоит не только техника, но и экспертное сопровождение, обучение, модернизация. Израиль использует экспорт вооружений как форму «мягкой силы», одновременно укрепляя своё международное влияние и экономику. Это тоже часть его геополитической стратегии.

Экспорт вооружений — форма «мягкой силы», одновременно укрепляющая влияние и экономику.

— Что ожидает Израиль в ближайшие месяцы, если смотреть стратегически?

— Стратегически я бы выделил три направления. Первое — возможный ввод военного контроля над всей территорией сектора Газа для устранения угрозы со стороны ХАМАС и передачи управления гражданским властям. Второе — продолжение гибридного конфликта с Ираном, включая киберпротивостояние и спецоперации. И третье — внутриполитическая трансформация: либо перезапуск выборного цикла, либо реорганизация правящего блока. Израиль сегодня балансирует между необходимостью силы и требованиями легитимности. Пока этот баланс сохраняется, у страны есть устойчивость, а, значит, и стратегическая перспектива.