Пятница 13, которая сместила баланс
.
Трудно представить более символичный день для начала масштабной военной кампании, чем пятница 13‑го. Израильский авиаудар по иранской ядерной и военной инфраструктуре не стал неожиданностью, но он стал тем моментом, когда была пересечена черта, отделяющая скрытое противостояние от открытой фазы стратегической войны.
Операция “Rising Lion”, по сути, представляет собой не просто удар по ядерным объектам. Это уничтожение системы. Убиты ключевые фигуры военного и научного руководства Ирана: среди них — генералы Салами, Багери, Рашид, а также инженеры и специалисты, стоявшие у истоков ядерной программы. Такой шаг невозможно замести под дипломатический ковёр. Это не случайный налёт, а хирургическое разрушение центра принятия решений. – Ответ неизбежен. Иран не может позволить себе промолчать, но и не может себе позволить полномасштабную войну. Не готов он и к разрушению всего, что накоплено десятилетиями. Это и есть его стратегическая ловушка.
Сегодняшняя риторика Тегерана агрессивна, но непоследовательна. Параллельно с заявлениями о «праве на ответ» и «войне без пощады», внутри Ирана идёт срочная перестройка командования. Это уже не акт силы — это оборона. Страна, потерявшая почти весь военный мозговой центр, может либо уйти в неконтролируемую эскалацию, либо согласиться на крайне болезненное, но стратегически целесообразное решение — сделку.
Именно здесь в игру вступает Вашингтон. Несмотря на формальное дистанцирование от израильской атаки, администрация Трампа не скрывает позиции. Более того, сегодняшнее заявление на платформе Truth Social — это откровенный ультиматум. Если Иран не сдаст ядерную программу, удары продолжатся — ещё более жёсткие, прямые, разрушительные. Это не дипломатия, это язык силы. И этот язык в регионе понимают лучше других. США усиливают военное присутствие, размещают ПВО, перебрасывают истребители и предупреждают: атака на американские объекты — это последняя граница.
Арабские режимы реагируют предсказуемо: на официальном уровне звучат заявления об осуждении израильской операции, но за ними — молчаливое согласие. Никто в регионе не хочет ядерного Ирана. Ни Эр-Рияд, ни Абу-Даби, ни Амман. Публично никто не станет союзником Тель-Авива, но на практике нейтралитет будет сохранён. Возможно, именно через арабские столицы в ближайшие дни пойдут сигналы в сторону Тегерана: остановитесь.
Европа, как всегда: Брюссель встревожен, Лондон обеспокоен, Париж призывает к сдержанности. Никто не осуждает Израиль открыто. Это означает: Европу устраивает сценарий, при котором кто-то другой решает проблему.
Иран остаётся в стратегической изоляции. Реальная поддержка ему может прийти только от Китая или России — но обе державы заняты своими конфронтациями и не станут сжигать мосты ради режима, оказавшегося под таким ударом. Реальность такова: если Тегеран не решится на гибридный ответ через прокси — он потеряет лицо. Если же решится на открытую конфронтацию — потеряет всё остальное.
Главная интрига сейчас — возможна ли сделка. После всего случившегося, парадоксальным образом, она может стать единственным выходом для Ирана. Цена будет высокой: сворачивание ядерной программы, контроль со стороны международных наблюдателей, заморозка ракетных разработок. Но если альтернативой станет разрушение инфраструктуры и гражданская дестабилизация, даже такие уступки могут показаться приемлемыми. А для Трампа — это идеальный сценарий: победа без участия, навязанный мир под жёсткими условиями, демонстрация силы — и всё это без американских потерь.
Именно поэтому ближайшие 48 часов — решающие. Если Иран уйдёт в молчание — значит, он готов к переговорам. Если же последует ещё одна волна ответных атак — сценарий пойдёт по каскаду. И тогда следующей целью станет не один Иран, а устойчивость всего региона.
Ольга БЕРЕЗОВСКАЯ,
специально для kommersantinfo.com
Присоединяйтесь к нашему Telegram-каналу: важные новости, аналитика и инсайды!
