Регионы против центра: может ли федерализация стать выходом?

Федерализация как шанс на баланс

Федерализация — слово, которое в некоторых странах вызывает надежду, в других — страх. Для одних это — способ не дать стране развалиться, для других — инструмент давления. Сегодня, на фоне роста региональных конфликтов, возвращение к этой теме уже невозможно игнорировать.

Мы собрали мнения реальных экспертов и изучили опыт пяти регионов, в которых конфликт между центром и регионом перешёл в фазу постоянного напряжения.

Когда регион говорит: «Я — не просто территория»

Гагаузия (Молдова)

Этот южный регион с преобладанием гагаузского населения — тюркского по происхождению, но православного по вере — ещё в 1990-х начал требовать особого статуса. В 1994 году Гагаузии была официально предоставлена автономия, но за прошедшие десятилетия она чувствует, что не участвует в принятии стратегических решений. Особенно болезненно воспринимается курс на евроинтеграцию и ослабление позиций русского языка. Регион требует реального политического влияния, а не только формальных культурных прав.

Приднестровье (Молдова)

Конфликт начался, когда часть населения с сильной пророссийской ориентацией выступила против сближения Молдовы с Румынией. Военный конфликт 1992 года оставил глубокий раскол: Приднестровье с тех пор — самоуправляемое квазигосударство. Для Кишинёва это — болевая точка суверенитета. Для Тирасполя — зона политического замораживания. Формулы «федерализации» звучат регулярно, но без реального продвижения.

Каталония (Испания)

Регион с собственной культурой, языком и сильной экономикой. Каталонцы давно добиваются большего контроля над налогами и образованием, а после несанкционированного референдума 2017 года — даже независимости. Ответ центра был жёстким: аресты, отстранения, лишения автономии. Вопрос остался. А доверие — ослабло.

Шотландия (Великобритания)

После Brexit Шотландия оказалась в ситуации, когда большинство её жителей проголосовали за сохранение членства в ЕС, но вынуждены были подчиниться общеанглийскому решению. Это обновило интерес к независимости. В 2025 году обсуждается возможность нового референдума. Пока без согласия Лондона.

Бавария (Германия)

Самый богатый и консервативный регион Германии регулярно требует большей автономии в миграционной, налоговой и образовательной политике. Политическая партия ХСС давно флиртует с идеей большей региональной независимости, не ставя под сомнение единство Германии. Это пример «тихой автономии», основанной на экономической силе.

Что могла бы дать федерализация этим регионам и странам?

• Признание идентичности. Язык, культура, экономические особенности — всё это требует институционального уважения.
• Участие в управлении. Регионы хотят быть не объектами, а субъектами — иметь право участвовать в принятии решений, влияющих на их судьбу.
• Снижение напряжения. Когда автономия институционализирована, это гасит радикализм и сепаратистские настроения.
• Стабильность. В долгосрочной перспективе — это укрепление государства, а не его размывание.

Почему это почти нигде не происходит?

Федерализация — это сложно. И для центра, и для регионов.

• Центральные власти боятся прецедента. Как только один регион получит особые права — другие тоже потребуют. Возникает страх распада.
• Политическая слабость. Центр, испытывающий внутренние кризисы, часто не в состоянии вести сложный диалог.
• Регионы не доверяют центру. После десятилетий подавления требований, регионы боятся, что любая инициатива сверху — ловушка.
• Юридическая и международная неясность. Кто будет гарантом? Кто контролирует переходный период? Что делать с армиями, налогами, выборами?

Мнение эксперта: Владимир Сокор, Jamestown Foundation (США)

«Федерализация может работать только там, где закон — общий, но толкование — гибкое. Где центр не боится делиться властью, а регионы — оставаться в составе страны».

Федерализация — не рецепт на все случаи и не волшебная таблетка. Но она может быть работающим механизмом, если к ней подходят не как к уступке, а как к зрелому политическому инструменту.

Во многих странах мира федеративная модель доказала свою жизнеспособность.

• Швейцария — пример «консенсусной федерации». Здесь кантональные правительства обладают широчайшими полномочиями в области налогообложения, образования, здравоохранения. Успешно работает потому, что вся система построена на культуре согласия и взаимного уважения.
• Германия — «конституционный федерализм». Земли обладают реальной законодательной инициативой, особенно в социальной и образовательной политике. Получилось потому, что правила прописаны в Основном законе, и с 1949 года никто их не пересматривал в одностороннем порядке.
• Канада — федерация с элементами асимметрии. Квебек получил расширенные культурные полномочия, включая особый статус французского языка. Это помогло снизить сепаратистские настроения.
• Бельгия — почти конфедерация. Страна фактически управляется через три сообщества и три региона. Несмотря на сложность конструкции, конфликтов стало меньше, чем в эпоху унитарной модели.
• Объединённые Арабские Эмираты — пример успешной федерации даже в монархическом контексте, где эмираты сохраняют финансовую и управленческую автономию при единой внешней политике.

Почему у них получилось?

Потому что в этих странах:

• Уровень взаимного доверия между центром и регионами был выше
• Были юридические гарантии, не нарушаемые при смене власти
• Федерализация стала не уступкой под давлением, а проактивной стратегией

Молдова, Украина, Испания, Великобритания — страны, находящиеся на перепутье. Принять федерализацию как форму зрелости — это значит защитить страну от внутреннего износа.

Федерализация, если она честна и защищена законом, может стать не концом единства, а его новым началом.

Хотите поддержать изменения к лучшему в вашей стране? Участвуйте в них вместе с нами! Вы можете внести свой вклад в независимую журналистику.