Цви Маген: «Пробный шар» ХАМАСа

Как военная разведка Израиля, считающаяся одной из лучших в мире, пропустила подготовку ХАМАСа к столь масштабной войне, которая разразилась 7 октября? По каким признакам можно было понять (но не было понято), что террористы в Газе готовятся к дерзкому вторжению, массовым убийствам и захвату сотен пленных? На эти вопросы «Вестям» ответил ЦВИ МАГЕН – научный сотрудник Института национальных исследований проблем безопасности Тель-Авивского университета INSS, бывший посол Израиля в России, полковник в отставке. В 1973 году Маген был молодым офицером в исследовательском отделе разведывательного управления генштаба Армии обороны Израиля, он воевал в Шестидневной войне и Войне Судного дня.

— Как стало возможно столь массовое проникновение боевиков ХАМАСа в Израиль?

— Следует разделять два уровня ответственных: политическое руководство страны и военную разведку. Политическое руководство получает информацию и принимает решения, чему придавать значение, а чему нет. Это ровно то, что произошло в 1973 году перед Войной Судного дня. Но это уже история, а вот нынешнее политическое руководство уверовало в концепцию, что ХАМАС не стремится к войне, и все, что происходит в Газе, не столь важно, и вообще – авось пронесет. И в этом смысле замысел ХАМАСа сработал: они сумели убедить израильское руководство, что не ищут себе проблем. Такое поведение демонстрировалось как минимум в течение последнего года, когда Исламский джихад действовал против Израиля, а ХАМАС держал нейтралитет.

— И когда этот замысел сформировался – год, три, пять лет назад?

— Речь о нескольких годах, и этот подход оказался эффективным. Знаете, в разведке используется термин «намерения»: анализируется, чего хочет враг, на что он готов. И тут израильская концепция полностью провалилась. Более того, ХАМАСу удалось скрыть свои намерения и застать Израиль врасплох.

— Это особенно удивительно на фоне 50-летней годовщины страшной Войны Судного дня, которая унесла жизни свыше 2500 солдат и запомнилась ощущением тяжелого тактического поражения. Как такое могло произойти опять?

— Как тогда, так и сейчас это – громадный провал нашей разведки, которая, как говорят на иврите, «уснула на дежурстве». Но даже после этого система должна была сработать, армия должна была быть полностью готова — а этого не произошло.

Распространяются слухи о том, что некая новая технология нейтрализовала израильские военные возможности, но я не нашел подтверждения подобной информации.

ЦАХАЛ к нападению готов не был, и у армии заняло слишком много времени отреагировать на происходящее. Почему и по чьей вине – это вопросы, на которые необходимо получить ответы от ответственных за руководство страной и армией.

— Вы говорите о провале разведки, но в первый день войны было ощущение полного хаоса, когда жители атакованных кибуцев звонили в прямой эфир и умоляли спасти от гибели, задавая один и тот же вопрос – где же ЦАХАЛ? Сложно не провести параллели с призывами о помощи солдат в 1973 году — только тогда речь шла о хорошо подготовленных и оснащенных вражеских армиях, а сейчас мы имеем дело с террористами не самой высокой подготовки, однако им удалось без усилий преодолеть наш высокотехнологичный забор безопасности на границе, как будто это стог сена.

— Тогда тоже был хаос, это верно, и эти события можно сравнивать, потому что в обоих случаях Израиль застали врасплох. Однако тот, кому удается достичь подобного эффекта, еще не выиграл войну…

Да, ХАМАСу удалось произвести эффект, который создал иную стратегическую реальность на Ближнем Востоке. Весь мир смотрит на нас с изумлением, особенно наши враги, и они делают выводы.

Важно задать вопрос, каким был план ХАМАСа. И даже в свете огромных потерь, которые мы понесли, этот план, по сути, провальный. Чего они хотели добиться? Захватить пару поселений – и затем противостоять всей Армии обороны Израиля, когда понятно, что живыми им не выйти?  Это провальный план, если рассматривать его как конечную цель. Но цель, по-видимому, намного шире – это план Ирана атаковать Израиль с нескольких фронтов, к чему ЦАХАЛ, кстати, готовился.

— Иными словами, события на юге – это начало войны с Ираном? 

— Да, и главный вопрос в том, является ли атака ХАМАСа первым этапом более масштабного нападения или же «пробным шаром», которым Иран проверяет, как будут развиваться события, и решать, на каком этапе задействовать Ливан.

Мое предположение: подобное нападение не может происходить без руководства сверху и ограничиваться исключительно ХАМАСом? и это указывает на Иран.

— Как же при этом госсекретарь Блинкен заявил, что США не нашли признаков причастности Ирана к нападению ХАМАСа на Израиль. Плохо искали?

— Пока не нашли. Вы же не ожидаете, что всю информацию подобного рода будут сообщать на пресс-конференции?

— Каков в таком случае план Ирана?

— Отличный вопрос. Но мы еще не знаем, как будет развиваться ситуация. Иран не может избавиться от Израиля посредством ХАМАСа. Он может нанести урон, «наказать», надавить, но уничтожить – нет. Так чего же они хотят? Например, в нынешней ситуации – навредить нормализации отношений с Саудовской Аравией при поддержке США, так как эта инициатива направлена против Ирана. Достаточно ли этой войны, чтобы нормализация стала невозможной? Есть индикация, что саудиты очень удивлены развитием событий. Застать врасплох можно каждого, вопрос, какой будет реакция с израильской стороны.

Я уверен, что, невзирая на большие потери в начале этой войны, ЦАХАЛ выполнит свои задачи успешно. В этом у меня нет никаких сомнений.

— Есть гипотеза, что за вторжением ХАМАСа стоит рука Москвы. Ваша оценка – возможно ли такое?

— Я не могу утверждать, что имею подобные сведения.  Между Россией и Ираном есть стратегическое сотрудничество, взаимопомощь, но при этом Россия проявляет осторожность в отношении Израиля, так как существуют взаимные интересы.

Однако более глобальным интересом является формирование будущего мирового пространства, в котором Ближний Восток имеет важное значение, где сталкиваются интересы США, России и Китая. Поэтому Кремль весьма заинтересован испортить процессы нормализации, инициированные США, а также отвлечь внимание от войны в Украине при помощи создания существенной напряженности в Ближневосточном регионе. Так что, я не исключаю участия России в подготовке данного нападения, но не могу этого утверждать.

— Вернемся в Израиль: фактор сдерживания рассыпался в пух и прах в тот момент, когда появились первые кадры террористов, разъезжающих по улицам израильских городов. Возможно ли его восстановить?

— Руководство страны и армии обязано восстановить фактор сдерживания, и достичь этого несложно – вопрос, насколько далеко мы хотим зайти. Помните, как обещали вернуть Ливан в каменный век, если Хизбалла решит атаковать Израиль? Это касается и Газы, особенно с учетом «зеленого света», который дали США и страны Европы за последние двое суток. И это то, что произойдет, но что будет дальше? Допустим, главари ХАМАСа устранены — но что останется от Газы? Кто будет ею руководить?

— ХАМАС удерживает множество израильтян в заложниках. Это очень болезненный аспект при принятии правительственных и военных решений.

— Израилю сейчас нельзя останавливаться и вести переговоры с ХАМАСом, пока не будут нанесены сокрушительные удары по Газе, включая наземную операцию и свержение власти ХАМАСа. Да, у этих шагов большая цена, но их необходимо предпринять. Я думаю, что так и будет. Израилю придется сделать максимальные усилия для изменения реальности в Газе, чтобы подобный сценарий никогда больше не повторился.

— Вы участвовали в Войне Судного дня, думали 50 лет назад, что Израиль можно будет после этого застать врасплох снова?

— Признаюсь, никогда не думал, что увижу то, что сейчас происходит.  Нужно сказать, что тогда были сделаны выводы, разведка изменила подход, стала намного эффективнее, это я могу утверждать, так как был частью этого процесса.

То, что сейчас произошло – провал, что-то пошло не так, и это требует тщательного расследования и выводов. Враг подготовил операцию, изучил наши методы работы, нашел слабину и преуспел в реализации плана. Теперь нужно собраться и дать достойный отпор. Воевать ЦАХАЛ умеет, в этом у меня сомнений нет.