Зеэв Ханин: «Новые волны алии – мифы и реальность»

Конец 1980-х годов ознаменовался в мире миграционными послаблениями, и началось Великое Переселение Народов. Евреи массово выезжали в Израиль (алия) и США, немцы – в Германию. Одни возвращались на историческую родину, другие воссоединялись с семьями. После распада СССР, этот феномен получил еще более широкое распространение.

Сейчас миграция приняла глобальный характер. Компания Гэллап изучила опросы, проведенные в 150 странах мира. Главный вывод экспертов – феномен переселения тесно связан с детьми и молодежью. Люди стремятся перебраться в более благополучные страны, мечтая о лучшей жизни для своего потомства. Положение детей – более существенный фактор в решении о миграции, чем, скажем, низкое качество медицинского обслуживания или дефицит продуктов питания.

Республика Молдова в плане миграции достигла высочайших показателей. Начиная со второй половины 90-х годов, изначально вызванный экономическими причинами, исход молдавских мигрантов сегодня приобрел столь массовый характер, что многие эксперты предрекают исчезновение страны с политической карты мира.

Экономическая и политическая нестабильность, кризис, бедность и низкий уровень жизни, безработица и очень низкие зарплаты, недостаточная социальная защита и ограниченные жизненные возможности постоянно вызывают отток населения. Но почему это происходит в достаточно благополучных странах, которые активно принимали и принимают мигрантов у себя?

Об этом рассказывает наш автор, один из самых авторитетных специалистов в области миграции, профессор отделения иудаики Ариэльского университета Зеэв Ханин.

Три критических года

— Совсем недавно в германско-американском издательстве «De Gruyter» вышла ваша книга «Из России в Израиль — и обратно». Кто именно уезжает из Израиля, люди старшего поколения или молодые и перспективные? 

— Начнем с того, что баланс интеллекта среди приезжающих в Израиль и уезжающих из него примерно равен. Как приезжают умные, так и уезжают умные. Что касается возраста, среди русскоязычных израильтян-эмигрантов доля молодежи несколько выше, чем доля молодежи среди всей общины репатриантов из бывшего СССР. Но израильтяне не только уезжают, они и возвращаются. В последние годы этот процесс активизировался, среди вернувшихся есть и русскоязычные израильтяне. Причем среди тех, кто возвращается, доля молодых еще выше, чем среди уезжающих.

— По каким же причинам репатрианты возвращаются из-за границы в Израиль?

— По тем же, по которым уезжали. Ожидания не оправдались, семейные причины. И патриотизм. Люди просто любят эту страну, хотите – верьте, хотите – нет. Если побродить по интернет-форумам израильтян в СНГ, Северной Америке и Европе, будут люди, которые скажут: как жаль, что мы потеряли в Израиле 10–20 лет, в Канаде всё с первого момента пошло замечательно. Но будут и такие, которые скажут, что нигде медом не намазано, и что с Израилем их связывают юность, служба в армии, автобус №5, который идет на пляж в Тель-Авиве. Поэтому говорить о том, что в Израиле идет позитивная селекция молодых и образованных среди выезжающих и негативная селекция среди въезжающих и остающихся – это преувеличение. Или гипотеза, которая не находит подтверждения серьезными статистическими и аналитическими данными.

— А как они выглядят?

— Критический момент для эмигранта – первые 3—5 лет за границей, когда становится понятно, уехал человек насовсем или решил посмотреть мир, попутешествовать, прежде чем начинать взрослую жизнь, уладить личные проблемы. Пять лет – это критический срок, после которого очевидно, что человек, скорее всего, не вернется.

Среди тех, которые постоянно прожили за границей более 5 лет, возвращаются в Израиль 10-15%. Через 2 года возвращаются 30%, половина возвращается через 3 года. Дальше шансы на возвращение снижаются.

В основном, за рубежом «застревает» средний возраст и средний класс. За границей остаются люди, которым было неплохо и в Израиле: там они получили или углубили образование, достигли в жизни чего-то существенного и увидели – или им так показалось –  свой профессиональный потолок. Такие мотивы как идеология, безопасность, политические, климатические и прочие соображения чаще всего являются «отговорками» и в любом случае имеют периферийное значение.

Уровень образования израильтян, которые перебрались в Северную Америку и Европу, достаточно высок, принимая во внимание такие данные, как регистрация преподавателей университетов, врачей, работников компаний высоких технологий и так далее. Классический израильтянин в России и вообще на территории бывшего СССР – профессионал средних лет. Менеджер среднего и высшего класса, исследователь, инженер информационных технологий, компьютерщик, специалист по всякого рода информационным проектам, которые не столько возвращаются в города и регионы своего первого исхода, сколько совершают вторую эмиграцию в крупные деловые и культурные центры бывшего СССР. Имеются и учителя, предприниматели разного уровня в сфере услуг и производства. Как, впрочем, и те, кто возвращается «домой», не имея особых профессиональных и жизненных амбиций, но не они определяют лицо этой группы.

— В прессе периодически публикуются огромные цифры, свидетельствующие о «возвращенцах». В одной только Москве израильтян – десятки, если не сотни тысяч.

— Простите за терминологию, но это глупости. На всей территории бывшего СССР на сегодняшний день проживает максимум 45–47 тысяч израильтян, причем часть из них живет на две страны. Не считая, конечно, новых израильтян, которые в стране реально не жили, а просто обзавелись паспортами.

Миф о ста тысячах израильтян в Москве – демонстрация антропологического феномена. В тот момент, когда вы выходите из дома и видите статистически значимое количество представителей определенной группы, создается ощущение, что они везде. Есть известный социологический анекдот: в ходе исследования в Марселе французов спросили, какова доля мусульман в их городе. Никто не сказал, что их меньше 30%, притом, что на самом деле их было чуть более 10%. Сколько русскоязычных жителей в Ашдоде? Интуитивно – весь город, реально – немногим более четверти населения.

Так что речь идет об оптической иллюзии. Кто-то ее озвучил, фраза пошла гулять. Мы живем в эпоху массовых информационных технологий, и когда у вас нет достоверного источника, вы оперируете тем, что слышали. Меня как-то пригласили на телеканал RT Arabic, где собеседником был израильский араб, преподаватель колледжа. Он задал вопрос: «Доктор Ханин, не могли бы вы объяснить, почему 400 тысяч русскоязычных израильтян уехали из Израиля?». Он не спросил, уехали ли 400 тысяч, он утверждал. Попытка выяснить, откуда он получил эту цифру, в результате долгих расследований привела к публикации в одной из ивритоязычных газет, которая ссылалась на сообщение арабской радиостанции, а радиостанция в свою очередь взяла информацию из… ливанской газеты.

— Если не 400 тысяч, то сколько?

— По критериям Центрального статистического бюро, «йоред» (ивр. человек, покинувший Израиль) – это тот, кто уехал за границу и не вернулся через 12 месяцев. Мы не знаем, эмигранты они или временно живут за рубежом. В любом случае, это 13-14% от числа репатриантов из бывшего СССР – 120-140 тысяч человек. Примерно половина из них – в бывшем СССР, вторая половина – в США, Канаде, Европе. Какая-то часть не попадает в статистику эмиграции, потому что живет на две или даже три страны.

В нашей выборке было менее 15% людей, которые воспринимали отъезд из Израиля в страны СНГ, как возвращение на родину. Остальные – приехали по личным причинам, по экономическим. Многие себя считают экспатами, некоторые вообще говорили: «Какой я эмигрант? Я – израильтянин на релокации, отработаю – вернусь». И так далее. Многие считают себя посланниками всяких предприятий, а не эмигрантами. Есть и экономические беженцы, такие тоже бывают. Ну, вот не срослось у них в Израиле, так получилось.

Интеллектуалы и конфликт

— Русскоязычный израильтянин попадает за границу. Он вливается в местную еврейскую общину или держится поодаль? Приближается к традициям или отдаляется?

— Мы видим сохранение устойчивой израильской идентичности, не видим негативной динамики в еврейской идентичности и наблюдаем усиление религиозной идентичности. В России, по крайней мере. В Израиле, в начале девяностых, уровень религиозности среди евреев из СССР падал: еврейская страна, не нужно никаких подпорок для еврейской самоидентификации. Когда вы совершаете обратное путешествие, вам иногда нужно что-то, что подкрепляет вашу еврейскую составляющую.

— Что такое религиозная идентичность?

— Ответ на вопрос «Считаете ли вы себя религиозным человеком?» Что бы это ни значило. Это не означает необходимость посещения заведений культа или соблюдения каких-то церемоний. Общей платформой являются синагоги, культурные центры, все остальные места, где решаются и проблемы персональных связей, и деловые вопросы. Там ты находишь партнеров, клиентов, работодателей. Есть даже экзотические экземпляры типа нескольких израильских арабов, которые дают пожертвования синагогам, потому что они должны быть внутри тусовки, понимаете?

При этом надо иметь в виду, что русскоязычные израильтяне полностью не смешиваются с остальными группами, организуя собственные тусовки. Их внутренний круг общения – это в основном они же, русскоязычные израильтяне, плюс немножко местные евреи. Это четко видно в Нью-Йорке и Торонто. Русскоязычные израильтяне и «прямики», то есть те, кто попали в Северную Америку напрямую из СССР, воспринимают себя как две разные группы.

— Давайте разберем другую популярную точку зрения: нынешняя алия – в массе своей нееврейская, приезжают потенциальные антисемиты или, как минимум, носители радикально левых, антисионистских, антиизраильских взглядов.

— Что касается национального состава, среди алии последних лет доля галахических неевреев существенно выше, чем в среднем по общине. Алия всегда отражает срез общины в диаспоре. Алия 90-х отражала этнический состав представителей расширенной еврейской популяции СССР. Сейчас она представляет такой же срез.

Однако разговоры о массовом заезде гоев и антисемитов, которые хотят изменить еврейский характер Израиля, – это незнание фактов или неумение их интерпретировать, нежелание понимать ситуацию или же чисто политическая пропаганда. На практике, если судить по данным исследований, в которых я принимал участие, из репатриантов последней (как и предыдущих) волны алии, доля тех, кто не отвечает галахическим критериям еврейства или вообще не имеет еврейских корней, но при этом считает себя частью еврейского коллектива – весьма высока.

Что до политических взглядов, то они, как и их предшественники, в массе своей видят себя в праволиберальной части политического спектра. Например, по исследованию 2017 года, среди алии последних лет распространение правых убеждений даже несколько выше, чем среди русскоязычной израильской общины в целом. Например, сторонников партии «Наш дом Израиль» и «Ликуд» тогда было больше, чем в среднем по общине. Считается, что последняя волна алии – это такие европейские интеллектуалы, что чистая правда. Но эти интеллектуалы и либералы не склонны автоматически переносить свое мировоззрение на реалии арабо-израильского конфликта.

По другим нашим и иным исследованиям известно, что через 5–6  лет после приезда репатрианты становятся в этом плане обычными израильтянами. В отличие, скажем, от эмигрантов в США или Европе. Русскоязычная община в Израиле есть, а гетто нет. Русский Израиль –  с ударением на слове «Израиль».

— Чем новые репатрианты кардинально отличаются от старожилов, приехавших тридцать лет назад? Финансовым статусом, поскольку можно продать квартиру и вывезти денежные накопления?

— Достаток другой, конечно, но дело не только в этом: в Израиль едут люди, которые всё уже в этой жизни видели. Горбачевская алия считала, исходя из образной формулировки одного давнего моего московского товарища и коллеги, что «всё дерьмо – в Советском Союзе, а всё золото – на Западе». Нынешнее поколение понимает, что и золото, и дерьмо распределены по всему миру более или менее равномерно.

Современная алия едет в Израиль с открытыми глазами. Это –  знакомая им страна, где живут родственники и друзья. Многие могли бы перебраться в Чехию, Германию. При определенных усилиях – в Америку. Но многие ценят тот факт, что в Израиле они дома и никому ничего не должны. В других странах им пришлось бы кланяться, благодарить и обещать, что они будут хорошими гражданами.

— С учетом значительного числа неевреев среди русскоязычных израильтян, сейчас правительство инициирует реформы в сфере гиюра. Насколько это будет востребовано?

— Я этой темой занимался много лет, участвовал в общественных комиссиях, консультативных группах судов по делам гиюра и так далее. Вкратце, данный  вопрос опоздал лет на 25. Поэтому я думаю, что поезд ушел.

Реформа гиюра зависит не столько от репатриантов, сколько от израильского общества. Если общество будет посылать сигналы о необходимости гиюра, процесс пойдет.

— Для нерелигиозного большинства, главная идентичность для него – израильская, а не обязательно еврейская. Условная внучка еврея – с родным ивритом, службой в армии и учебой в вузе –  воспринимается стопроцентно своей.

— Это и так, и не так. По сравнению с евреями диаспоры, нерелигиозные израильтяне – вполне традиционалисты, они зажигают ханукальные свечи и предпочитают браки под хупой секулярным церемониям. Это люди, для которых еврейская традиция в ее гражданском израильском варианте – не пустой звук. Среднестатистический израильтянин считает, что хорошо бы формализовать статус неевреев в еврейском коллективе. То есть, грубо говоря, он за гиюр. За какой – отдельный вопрос, учитывая, что к нынешнему религиозному истеблишменту у такого человека немало вопросов.

Выводы, не советы

— Можете ли вы дать полезные социологические советы новым или потенциальным репатриантам? Типа, не делайте скоропалительных выводов, переждите столько-то лет, всё утрясется. И сколько это может быть лет?

— Пять-семь. Сначала интегрируются дети, а потом и взрослые. Не надо ориентироваться, как бы я это назвал, на «магию социальных сетей», когда старожилы пишут про новых репатриантов, те отвечают, начинаются какие-то разборки. Практика показывает, что этой активностью занимается маргинальная часть людей.

Например, когда начался конфликт России и Украины, читая израильский русскоязычный сегмент Facebook, можно было предположить, что люди встают утром и ложатся спать вечером только с одним вопросом: «Кто прав?». Реально на сегодняшний день одну из сторон активно поддерживают 5%, пассивно – 20%.

Практика показывает, что процесс интеграции идет очень быстро, и среди евреев, и среди неевреев по Галахе. Никаких советов никому давать не надо. А вот вывод сделать можно: Святая Земля делает свою работу.

— Что такое интеграция –  знание языка, культуры?

— Интегрироваться – это чувствовать себя в стране комфортно, оставаясь самим собой. Быть сопричастным к стране и ее проблемам. Понимать, что, если где-то что-то взорвалось – это произошло с тобой, что террористы ХАМАС, которые обстреливают юг Израиля, воюют с твоей страной. Даже если ты в этот момент проводишь в ней менее 180 дней в году.

— 180 дней – ограничение, которое устанавливает Управление национального страхования?

— Да, это такой принятый критерий. Если в течение трех лет вы проживаете в Израиле менее 180 дней в году, то считаетесь израильтянином, живущим за рубежом. Надо сказать, мы делали замеры среди россиян, которые получают израильское гражданство ради паспорта. Сначала они берут эти паспорта на всякий случай, потом прописываются в Израиле, но не живут там. Потом многие приобретают недвижимость или присматривают долгосрочный съем, затем начинают проводить в этой недвижимости сначала две недели в году, потом по месяцу и более в году, а потом все больше и больше. А потом дети говорят: «Папа, мама, езжайте домой, а я еще потусуюсь». Картина, конечно, упрощённая, но близкая к основной тенденции. Главное, что люди неожиданно обнаруживают: в их картине мира израильская повестка дня занимает существенно большее место, чем любая другая.

Публикуется в сокращении