Иван Грек: «Если Москва хочет сохранить лицо, она должна добиться, чтобы Додон сказал всю правду о Соглашении по кредиту…»

Измотанные противовирусным карантином граждане и экономика ждут от триединой власти конкретных и решительных действий. Не дождавшись их от чиновников, вышли на площадь с требованиями. К ветеранам присоединились сограждане, вернувшиеся в Молдову из-за рубежа и пополнившие армию безработных. Вызывающая же беспринципность молдавских политиков, занявшихся именно теперь перетягиванием власти друг у друга, вызывает тотальную неуверенность в завтрашнем дне. Сейчас нужна трезвая голова и твердая рука, способная вывести Молдову из кризиса с наименьшими для людей потерями. Есть ли  подобный кандидат среди тех, кого мы собственноручно выбрали, или он еще не родился? Об этом мы беседуем с учёным, историком, политологом, публицистом и общественным деятелем, экс депутатом Парламента РМ — Иваном Греком.

— Господин Грек, как Вы оцениваете степень доверия к действующим властям со стороны общества?

— Что касается меня, человека левоцентристских взглядов, я никогда не высказывался в защиту нынешнего главы государства или хотя бы нейтрально по поводу его деятельности, наоборот, резко критикую карикатурный режим Додона. Но не с геополитических позиций, как это делают правые, во главе с госпожой Майей Санду и Ko, а с демократических. После провала Санду, в качестве премьер-министра, и формирования нового правительства, некоторые известные государственные деятели, политики и политологи решили взять паузу, не трогать власть. Что, на мой взгляд, означает не её поддержку, а отсрочку в ситуации ЧП. Люди эти — разной геополитической ориентации. Я уважаю их право на позицию. Видимо, она состоит в понимании того, что сегодня на вопрос кто вместо? ответа пока нет. Тех, кто сейчас анализирует действия и властей, и оппозиции, я призываю делать это непредвзято, объективно, руководствуясь конституцией страны, наконец, моральными принципами. Думаю, сегодня все должны работать сообща — на благо народа и государства.

— До сих пор продолжается обсуждение истории с российским кредитом. Финансовая помощь нашей стране сейчас действительно нужна. Вы можете прокомментировать действия властей и оппозиции вокруг этих денег?

— По российскому кредиту я высказывался задолго до его обсуждения- принятия в Парламенте и молниеносной промульгации президентом Игорем  Додоном. Уже тогда высказал опасение, скорее уверенность, что на нем станут, как всегда у нас, наживаться те, к кому он попадет в руки. На мой комментарий моментально отреагировал сам Игорь Николаевич, заявив, что этого не будет, и он предоставляет мне право контролировать использование кредита по назначению. Между нами возникла серьёзная перепалка по этому поводу.

Что касается политического решения КС: вместо того, чтобы направить «стрелы» против пунктов кредитного договора, внесенных в него самим Додоном, а я в этом уверен, то КС должен был бы признать их не конституционными, а сам договор оставить в силе. Но судьи КС признали его целиком не конституционным, при отсутствии таких полномочий. Совершенно очевидно, что КС целился не в президента РМ, а в Российскую Федерацию. Это был удар по России, что и проявилось затем в ходе рассмотрения.

Президент тут же заявил, что опять инициирует переговоры с Россией о кредите, а у меня возник вопрос: по какой причине Россия, после такого решения КС Молдовы, согласится на это и на каких условиях? Если Москва захочет сохранить политическое лицо, она добьётся того, чтобы Игорь Додон взял на себя ответственность за включение в прежнее Соглашение о кредите тех пунктов, которые и стали предметом рассмотрения в КС. Только так Россия окажется вне подозрений в политическом, экономическом, финансовом и геополитическом давлении на Молдову, в котором её обвиняют все правые силы, имеющие в КС, принимающем негодные для государства решения, мощный рычаг давления на политическую систему.

— Что с этим решением изменилось в стране?

— С аннулированием Конституционным судом соглашения о российском кредите, в Кишиневе сформировалась новая политическая ситуация, и президент Додон ею не управляет. Но он будет делать все, чтобы дотянуться до второго президентского мандата. Что касается тузов в руках ДПМ, у меня создается впечатление, что Дьяков и Филипп уже не вместе. У Додона есть вариант с досрочными парламентскими выборами (это может спасти ПСРМ или оттянуть ее уход с политической арены), но он на такой сценарий не пойдет. Мне кажется, он не понимает, что как политик, уже гол. И в Москве, похоже, уже тоже поняли, что «карта» Додона бита. Такие вот мои прогностические наброски.

— К каким результатам может привести переформатирование политического поля Молдовы?  

— Во время парламентской избирательной кампании 2019 года на сайте ОКРУГ44 я разместил пост, в котором высказал такую мысль (привожу по памяти): ДПМ — это Плахотнюк, уберите его, и ДПМ распадется. Не много времени понадобилось, чтобы это произошло, и ДПМ стали «растаскивать» по частям новоявленные партийные нувориши. Такой же «путь» в свое время прошли АДПМ, ХДНП, ЛДПМ, ЛПМ, ПКРМ. Настал черед ДПМ, на очереди ПСРМ, ПДС, ДА. Но в случае с ДПМ есть своя специфика: ее «теребит» сегодня сам Плахотнюк. Понятно, зачем он это делает, но понятно и почему это ему удается: ДПМ у него была «карманной» партией. Она не способна к самоочищению, тем более, исполнителями воли Плахотнюка — Филиппом и Дьяковым. Это Плахотнюку, имевшему  лидерские качества, удавалось добиваться ощутимого результата в любом деле. Нынешние политические «деятели» после первой же неудачи сдают позиции, и тогда начинается их стремительное падение и исчезновение из системы управления, что хорошо видно на примере ПКРМ.

— В чем подоплёка такого феномена?

— Я вижу несколько объективных причин: все партии создавались личностями или под личность. Идеология подобного  формирования — всего-навсего ширма. Оно управлялось лидером, у которого были деньги или которому их давали, а он пресекал любые попытки коллективного руководства. Социально-политические интересы граждан, плюралистические по сути, дифференцированные в мировоззренческом измерении (консерваторы-радикалы, левые-правые, не конфликтные центристы и другие), декларировались такими партиями в расчете на конкретного избирателя, но  не были политико-идеологической сутью формирований. Это приводило к уходу избирателя от одной такой партии к другой. То есть, формирования не занимались идеологической работой с избирателями, а перехватывали их друг у друга (ДПМ — у ПКРМ в 2009 г., ПСРМ — у ПКРМ в  2014 и 2019 гг., ПКРМ — у АДПМ в 1998 и 2001 гг., ЛДПМ — у ХДНП в 2009 г., ДА и ПДС — у ЛДПМ в 2019 г.), что приводило и дальше будет приводить к исчезновению этих организаций. Все вышеназванные партии, не имеющие собственного идеологического стержня, изначально были ориентированы на противоположные геополитические центры: молдавские левые — на Москву, молдавские правые — на Бухарест, Брюссель, Вашингтон, только не на саму Молдову и ее народ. А некоторые правые открыто выступали и против самого молдавского государства.

Сегодня политических партий в истинном смысле этого слова в стране нет, их нужно создавать. Пока я считаю, что заявку  на такое левоцентристское формирование сделал «Гражданский Конгресс». Надеюсь, вскоре появится подобная организация правоцентристского толка. И тогда мы из нынешнего политического хаоса сможем вернуться к состязательной системе в этой важной для общества сфере.

Интервью вела

Ольга Березовская

Специально для

kommersantinfo.com