Марк Ткачук: «В Молдове деградация власти случилась раньше деградации общества»

Тему прошедших парламентских выборов заездили почти как в популярном сатирическом монологе знаменитого Аркадия Райкина: что ни включи — телевизор, радио, компьютер, пылесос, утюг — везде прогнозы, консультации,  коалиции. А всё потому, что ответы на основные вопросы гражданского общества голосование так и не дало. Какие сможет дать коалиция — в случае удачных родов – и дискутируется сейчас экспертами и аналитиками. Их сценарии носят сугубо гипотетический характер, поскольку утверждать что-либо сегодня не может никто, включая непосредственных участников возможного альянса. Пока между ними идут политические консультации, своими предположениями о возможном развитии событий с сотрудниками и читателями kommersantinfo.com поделился депутат парламента двух созывов, экс советник президента РМ, доктор истории Марк Ткачук.

— Марк, мы знаем друг друга очень давно. В разные годы у нас были разные отношения, включая противостояние, но всегда — предельно откровенные. Я надеюсь, этому принципу мы останемся верны и сегодня. Итак, мой первый вопрос: почему на прошедших парламентских выборах пророссийские силы не получили большинство?

— Все просто. В Молдове нет, и не может быть политически заметных пророссийских сил. Это естественно, пророссийские силы должны одерживать верх на выборах в России. Всем ясно, и это стало общим местом: в Молдове должны одерживать верх конкурирующие друг с другом разнообразные промолдавские силы. Правда, осталось выяснить, что это такое? Поскольку упражнение не из легких, то местным политикам проще себя называть проевропейскими или пророссийскими. В этом смысле – да, те, кого тут считают пророссийскими, то есть, социалисты – не выиграли.

Почему так случилось? – Ответы на поверхности. Потому, что социалисты – организация не политическая, а околополитическая. Они не борются за власть, а стремятся сохранить свое комфортное положение рядом с действующей властью.

Вся политическая активность социалистов – от акций протестов до всяких торжественных и юбилейных возлияний – ненастоящая во всех своих практических амплуа. А потому они не смогли предложить избирателям ни до выборов, ни во время их никакой точной, ясной, смелой программы, цепляющей за живое, отвечающей на главные вопросы выживания — в этом месте и в это жуткое время. Так что, провал социалистов – это логично! Более чем логично.

— Кто будет руководить Республикой Молдова в ближайшее время? И кто представит оппозицию?

— Я не вижу пока никаких предпосылок для серьезных изменений. Молдова будет, как и все прежние годы, принадлежать политическому клану Владимира Плахотнюка. И совершенно неважно, какую именно конфигурацию приобретет новое парламентское большинство.

После того, как в адрес фрондирующего ACUM были сделаны предложения возглавить правительство, от которых Майя Санду и Андрей Нэстасе отказались, после того, как ACUM вступил в состояние полураспада, демократы и социалисты могут лепить так называемую легитимную коалицию. Понятно, что они все это обставят и уже обставляют красивыми фразами про консолидацию, преодоление кризиса, стабильность. Но вы не найдете, не увидите, не услышите в проходящем отчасти публично переговорном процессе ни одной из тем, которые волнуют большинство: про цены, про здравоохранение, про зарплаты, пенсии и образование, про развитие экономики, про, наконец, освобождение правового поля Молдовы из-под власти суверенной олигархии.  Что же касается будущей оппозиции, то и тут все понятно. Оппозиции к чему? Персонально к Плахотнюку? – Ничтожно мало и примитивно. Если мы говорим о силах, представленных Санду и Нэстасе, то это — группа соучастников действующей власти. Им понравился конституционный переворот 4 марта 2016 года, когда, без голосования в парламенте, была изменена Конституция, и были введены прямые президентские выборы. Они приняли и узаконили своим участием в минувших выборах смешанную избирательную систему. Они ищут источник своего политического вдохновения и легитимности в западных посольствах, а не в своем народе. Иными словами, пока в Молдове полнейшая стабильность: власть прежняя, а оппозиция – никакая.

— Высока ли вероятность досрочных парламентских выборов?

 — Хороший вопрос. В том смысле, что сейчас существует одна единственная интрига: сумеет ли Игорь Додон убедить своих российских партнеров в том, что союз с Плахотнюком – это хорошо. Не молдавское общество, а именно российских партнеров.

Точно так же, как Майя Санду ищет свою легитимность в западных посольствах, легитимность Додона строится на его особых связях с Москвой. Ну, а для Москвы выбор в случае такой коалиции понятен: ей придется говорить в Молдове уже не с Додоном, а с безальтернативным Плахотнюком. Ситуация, мягко говоря, неловкая. Особенно в условиях двух уголовных дел, открытых против лидера Демпартии в России.

С одной стороны, в фигуру Додона долго вкачивала свои политические инвестиции Россия, с другой — Владимир Плахотнюк. А тут – конфликт, приходится делать выбор. Или – или. И сдуваться в любом случае, то ли под прессингом аудио и видео свидетельств, накопленных Плахотнюком, то ли в амплуа очередного «блудного сына» России. В этой ситуации выбор не за Додоном, а за Плахотнюком. Ему явно не хочется выдергивать отдельных депутатов. Он желает полноценного признания своего триумфа, а это – открытое, добровольное формирование коалиционного большинства. В этом смысле он может рискнуть пойти на досрочные выборы и улучшить свои показатели. В ситуации, когда ACUM развалился, а социалисты выглядят не комильфо, это может случиться.

— Ваш прогноз: как итоги голосования скажутся на отношениях Молдовы с Западом и Россией, а также — на контактах Кишинева и Тирасполя?

 — Молдова в ее нынешнем амплуа использует ничтожно узкий спектр для своего партнерства с Евросоюзом и США, и в отношениях с Россией занимает позицию аутсайдера. Когда нынешние власти рассуждают о Западе, они не вспоминают о западном просвещении, технологиях, социальных стандартах и гражданских правах. Первое и последнее, что приходит им на ум: гарантия собственных банковских счетов и мечта о членстве в какой-нибудь военной организации. Когда они с оптимизмом рассуждают о России, то дальше дешевого газа и рынка для персиков их фантазия не распространяется. А потому, рискну предположить, что ничего принципиально не изменится.

Что же касается Приднестровья, то тут все интереснее. Именно последние выборы показали, что Тирасполь способен договариваться с Кишиневом по самым интимным вопросам. Причем, вопреки позиции Москвы. Мы это видели во время голосования за двух известных приднестровских деятелей, по фамилии Мельник и Олейник. Наблюдали и по схемам поставок электроэнэргии с Молдавской ГРЭС на правый берег Днестра, и по магазинам duty free на приднестровском участке молдавско-украинской границы.

Системы правления в Тирасполе и  Кишиневе – идентичны, обладают высоким уровнем суверенитета и независимости, поскольку их базовые активы не зависят от России — находятся либо внутри формальных границ Молдовы, либо на Западе, либо в Украине. Именно поэтому может случиться в каком-то виде что-то вроде реинтеграции. В данном случае, это слово следует переводить не как воссоединение, а как легализацию личной мощи двух олигархов и ее международное признание в этом регионе.

Как именно это может произойти, на основе каких правовых моделей, дорожных карт, программ и меморандумов? – Тут важными будут не академические изыски, а возможность втиснуть личные долгосрочные интересы в визуально приемлемый международный шаблон. Так, чтобы все сопосредники выдохнули, сказав: ну вот, стороны договорились, на основе территориальной целостности, с переходными там всякими периодами. Вот и славненько!

Кроме всего прочего, оба лидера не могут не понимать, что подобная форма мира превращает их из вчерашних «злодеев» в героев-олимпийцев, списывает навсегда все пятна в их биографиях. Ясно, что это — не реинтеграция общества, не то объединение страны, о котором многие мечтают. Но, тем не менее, в регионе, в котором отсутствует общественный контроль за властью, может быть все, что угодно. В том числе — и такие сюрпризы.

— В чем же гражданам Молдовы черпать оптимизм, на какую перспективу рассчитывать?

— Человеческая история – штука непредсказуемая. И, если бы сбывались только негативные пророчества, все закончилось бы еще во времена ледникового периода.

В нашем случае очевидно одно: власть добилась основных поставленных целей, у нее нет никаких планов в отношении содействия и развития той человеческой популяции, которая проживает в Молдове. Я не оговорился, именно популяции, а не народа и не общества. В этом смысле деградация власти случилась раньше деградации общества. Мы внизу еще что-то делаем: работаем, зарабатываем, кормим семьи, воспитываем детей, пишем книги, посещаем художественные галереи и строим совместные планы. Это тоже скоро прекратится.

Нужно действовать иначе. Воспользоваться идейной импотенцией режима, перестать надеяться на евнухов, считающих себя политиками, отказаться от самоубийственных игр в то или иное национальное величие и объединяться вокруг очень простых и понятных вещей.

Как именно сделать так, чтобы наши дети жили тут, в Молдове, лучше нас? Чтобы они были образованнее нас, прожили намного дольше нас? Как сделать так, чтобы такие дети стали большинством молдавского общества? – Все! Этого вполне достаточно, но тут почти никогда не происходило. И не нужно говорить ни об ущербности благих намерений, ни о политической романтике, ни об утопичности подобных подходов! – Те, кто примутся отвечать на эти вопросы, в идейном и практическом смысле заложат фундамент настоящей, подлинной политики в нашей стране, дадут простор для осязаемых, зримых, быстрых перемен к лучшему. Именно в такой последовательности: осязаемых, зримых и быстрых. Все остальное – лишь сценарии ускоренной гибели.

Роберт Западинский

гл. ред.  kommersantinfo.com